Аналитик нефтегазового рынка Михаил Крутихин ответил на десять «школьных» вопросов о нефти специально для «7х7». В их числе — почему цены на нефть в мире падают, а на бензин в России только растут, и почему Украина атакует российские объекты, связанные с нефтепереработкой.
Кому в России принадлежит нефть?
— Иногда возникает заблуждение, что нефть принадлежит народу. Но в Конституции РФ ничего об этом нет. Единственный закон, который определяет, кому принадлежат минеральные запасы, — это федеральный закон «О недрах». Там написано, что нефть принадлежит государству. Что такое государство? Это дяденьки, которые ездят на черных машинах с синими мигалками по улицам Москвы.
— Почему очень многие верят в миф, что нефть принадлежит всем людям в России?
— Мифы живучие. У нас есть такой миф: чтобы исправить экономическое положение компании, нужно национализировать ее. Якобы придет мудрое государство, направит предприятие на истинный путь и будет эффективно им управлять. Но давайте разберемся.
Если компания частная, коммерческая, то ее владельцы заинтересованы в максимизации прибыли и минимизации издержек. И неважно, что эта компания выпускает — нефть или вешалки для одежды. Представим себе, что управлять компанией приходит государственный чиновник. Он временщик — через два года его может уже не быть на этом месте. А нефтегазовые проекты долгосрочные. Пройдет лет 12-15 до того момента, когда месторождение начнет давать прибыль. До этого — сплошные расходы. Коммерческие компании так и рассчитывают. Но если компания государственная, получить деньги нужно прямо сейчас. Например, придумать проект типа газопровода от Москвы до Марса. Потом подать его народу как необходимый для страны и договориться с подрядчиками о строительстве — а подрядчики в России иногда завышают сметы раза в три — и получить от них откат. Государственный чиновник получает доход не как коммерческое предприятие, в будущем, а прямо в процессе.
Почему Россия не раздает деньги за природные нефтяные богатства гражданам?
— Государство — это, как я сказал, товарищи на машинах с мигалками, которые воспринимают деньги, получаемые от экономики, как свой общак. Они немножко делятся, чтобы не было революционной ситуации и народных возмущений, и все. Общак они либо тратят безумно, на войну, подрывая российскую экономику, либо аккумулируют эти деньги на заграничных счетах.
— Я часто ездил на север Республики Коми писать про нефтяные разливы. Люди там считают, что нефтедобывающие компании выкачивают их, жителей, нефть, оставляя народу только загрязненные земли и водоемы.
— Вы видели там «ежиков»? Когда трубы лопаются и из них сочится нефть, приходит ремонтная бригада с деревянными клиньями. Рабочие вбивают клинья в щели трубы. Это называется «ежиками». А внизу лужи нефти.
Когда Самотлорское месторождение было под контролем ТНК-ВР — российской «Тюменской нефтяной компании» и британской British Petroleum — туда приехала делегация британских представителей. Лорды ахнули, потому что увидели квадратные километры болот, залитых нефтью, и огромное количество брошенной ржавой техники.
Чем российская нефть отличается от нефти в других странах?
— Добывать нефть в России сложнее, чем на юге Ирана или в Саудовской Аравии. Средняя скважина в Саудовской Аравии выдает от 1 тыс. до 2 тыс. тонн нефти в сутки. Давление хорошее — чуть ли не фонтаны бьют, можно проложить трубу, и она сама потечет в танкер. В России сейчас средняя производительность одной скважины — 8,5 тонн в сутки.
Ситуация в России отличается тем, что давно не было открытий крупных месторождений. Геологи находят мелочь, которую невыгодно осваивать, ведь еще нужна инфраструктура. 40% всей российской нефти находится в Ханты-Мансийском автономном округе. Там нефтяники накачали воды в скважины и теперь получают скважинную жидкость, состоящую из 97% воды и пленки нефти. Чтобы эту пленку собрать, нужно бурить больше скважин. Когда нам рассказывают про рекордный уровень бурения — это как раз об этом, а не о новых месторождениях. В том же ХМАО закрываются проекты, где лежат миллионы тонн нефти категории А. Если даже ее поднять, то продать не получится — очень дорогая выйдет. Вот что такое российская нефтяная отрасль сейчас.
— Есть нефть Brent — у нее одна цена. Есть российская нефть Urals — у нее цена немного ниже. Чем отличаются марки нефти?
— Они отличаются двумя показателями: плотность и содержание серы.
Нефть бывает настолько плотная, что ее добывают экскаваторами. В России, кстати, есть такое месторождение. А бывает жидкая, как бензин, и почти не нужно затрат, чтобы сделать из нее топливо.
Когда серы слишком много, это вредно для завода, труб, экологии. Желательно, чтобы серы было поменьше.
Urals отличается от Brent тем, что плотность и содержание серы у нее немного выше. Но в России есть нефть, которая котируется дороже, чем Brent — марки Sokol с Сахалина или VSTO, которая идет по трубе Восточная Сибирь — Тихий океан. Иногда на соседних участках добываются абсолютно разные сорта нефти.
Как формируются цены на нефть в мире?
— Есть фундаментальные показатели: спрос и предложение. Когда спрос увеличивается, цена на нефть растет. Биржевые показатели складываются из учета того, за сколько нефть продается.
Есть цена, которую часто цитируют в СМИ — ее показывают на биржах, в основном, в Нью-Йорке. Это цена фьючерсов. Фьючерс — контракт на поставку 10 тыс. баррелей нефти в следующем месяце или через два месяца, по-разному бывает. Он учитывает происходящее на рынке, но также это спекулятивная игра. Фьючерс люди могут перепродавать друг другу по 6 тыс. раз за месяц. На основании этой торговли и складывается цитируемая цена.
Перед нашим разговором я заглянул в новости — цена фьючерса марки Brent приблизилась к 68-69 долларам, а было 65. После этого экономисты могут сказать, что по их ощущениям это подорожание произошло, потому что в США, согласно статистике, сократились запасы нефти в хранилищах. А я думаю, у рынка есть опасения, что возникнет дефицит в связи с сокращением российского экспорта из-за ударов украинских дронов. Был удар по нефтеперерабатывающему заводу в Красноярской области, ВСУ стали бить по экспортным возможностям – по портам: Приморску, Новороссийску, Туапсе. Публика подумала, что поток нефти может иссякнуть, и спекулянты повысили цены.
Почему цены на нефть в мире падают, а на бензин в России только растут?
— Они растут не только в России. В Норвегии цены каждый день скачут, могут быть скачки от 19 норвежских крон до 26. Что это отражает? Количество налогов, которое норвежское государство берет с продавцов топлива. Берет много, потому что стимулирует развитие электрического транспорта в стране.
В России то же самое. В цене топлива 75% — это налоги: налог на добычу полезных ископаемых, НДС, налог на прибыль, акциз на топливо — то есть налог на предмет роскоши. Топливо считается роскошью с точки зрения государства: если вы настолько состоятельны, что смогли купить автомобиль, то сможете обеспечить и бензин для него.
В цене бензина всего 7% — это цена нефти. Какие к нефтяникам претензии? Им проще сырую нефть продавать за границу, чем перерабатывать ее и продавать внутри страны на АЗС. Государство придумало механизмы, чтобы компенсировать их потери. В прошлом году оно отдало нефтяникам чуть ли не 1,5 трлн руб., чтобы те держали приемлемые цены на АЗС. Но сейчас денег снова не хватает, идут споры. В России уже закрываются АЗС. Мой родственник из Москвы сказал, что у них перебои с бензином 95.
Сколько процентов российского бюджета составляют доходы от нефти?
— В опубликованном проекте бюджета на 2026 год нефтегазовые доходы составляют 22%. В истории новой России, то есть посткоммунистической, были периоды с 30%, 40%.
— То есть России удается слезать с нефтяной иглы?
— Получается по разным причинам. Первая — относительно низкие цены на нефть на мировом рынке. Это не 120 долларов за баррель, как было в июне 2022 года после ковида. А высокие цены на нефть очень помогали бы российскому бюджету. Вторая — очень дорогой, искусственно завышенный рубль. Когда нефтяная компания продает за границей баррель нефти, она получает гораздо меньший объем рублей, чем когда рубль был дешевый. Экспортеры страдают, потому что основные доходы идут все-таки от экспорта нефти и прочих сырьевых ресурсов.
На что российские власти тратят деньги, полученные от продажи нефти за рубеж?
— На войну. В проекте бюджета на 2026 год власти немного сократили расходы на оборону, но увеличили — на обеспечение безопасности внутри страны, то есть всяческие карательные операции. В сумме получилось то же самое. Аналитики предположили, что руководство РФ рассчитывает на затяжную войну без дополнительных расходов. И заранее на всякий случай готовится усмирять возможное недовольство граждан. На эти два направления отведено 38% бюджета.
Что такое российский «теневой флот»?
— Это миф, придуманный на Западе, чтобы оправдать неэффективность санкций против России.
5% танкеров, которые вывозят нефть из России, — это российские танкеры. Они не теневые, у них есть страховка от российских страховых организаций, они технически исправны, по документам количество нефтепродуктов в танкерах укладывается в санкционные потолки.
40% танкеров — это танкеры, которые принадлежат респектабельным европейским судовладельцам, в основном, греческим. К ним придраться невозможно — документы в порядке, состояние вполне удовлетворительное.
Остальные танкеры принадлежат компаниям, которые могут быть зарегистрированы по всему миру.
Бывают танкеры, которые собирают по пути нефть от других танкеров, среди которых могут быть и российские. За такие операции, конечно, надо наказывать, потому что это и экологически вредно, и обман контролирующих органов. Но это единичные случаи. А так — как вы докажете, что танкер теневой? За что его останавливать, на каком юридическом основании проверять документы? Кроме того, нужны люди, которые будут отслеживать танкеры, останавливать их какими-то средствами, проверять документы, искать основания для наказания и идти с доказательствами в суд. Где танкер будет стоять, пока идет судебное разбирательство? Как именно вы будете его наказывать? Я с самого начала говорил: вы когда вводите санкции, подумайте, как будете их осуществлять. А не на бумажке объявлять танкеры теневыми, пока те спокойно ходят в международных водах и разгружаются в портах.
Почему Украина атакует российские объекты, связанные с бензином и нефтью?
— Это ущерб российской экономике, которая финансирует войну, и нарушение цепочек снабжения фронта. Мы видели анекдотичные примеры, когда военные пытались заправиться на гражданских АЗС, потому что им не доставили вовремя топливо.
Украинцы, что самое интересное, стараются все-таки не бить по объектам, которые снабжают население — газоперекачивающим, компрессорным станциям. Хотя есть такие цели, удар по которым нарушит газоснабжение большой территории России. Украинцы бьют по промышленным и военным объектам, чтобы подорвать денежные потоки в военный бюджет.
— На днях было сообщение, что украинский дрон попал в установку по первичной переработке нефти. Почему украинская армия бьет чаще в какие-то определенные точки?
— На каждом нефтеперерабатывающем заводе есть место, где предприятие принимает сырую нефть или полуфабрикат. Оттуда продукт идет на фильтры, превращается в разные виды топлива. Если попасть по первой установке, смысла бить в остальные нет — производство сразу остановится. Когда по заводу в Салавате попали в первый раз, одна из начальных установок взорвалась и горела. Производительность завода сразу сократилась.
Когда нефть в России закончится?
— Министерство энергетики в «Энергетической стратегии России до 2050 года» говорит, что нефти у нас хватит на 64,5 лет. Как они считают? Берут цифру общих запасов, включая туда и гипотетические, то есть не доказанные бурением, и делят на объем нынешней добычи.
Министерство экономического развития в 2019 году определило, что рентабельные запасы нефти — то есть те, которые можно продать дороже, чем составляют затраты на производство — 8,6 млрд тонн. Сейчас говорят, может быть и 11, даже 13 млрд тонн. Хотя нефтяники считают, что эти цифры надо еще поделить пополам, потому что они тоже преувеличены.
В 2024 году российские компании добыли 516 млн тонн нефти. Значит, если такими темпами добывать, сколько останется? Нефтяники говорят, лет десять. Но добыча будет сокращаться. По стресс-сценарию, в 2050 году отрасль будет добывать 171 млн тонн нефти.
Во все эти рассуждения входят дополнительные факторы: цена на нефть и налоги. Налоговая система не будет помогать нефтяникам — представители правительства на конференциях говорят: нет, ребята, не надейтесь — никаких льгот и преференций мы вам давать не будем, это вы должны изыскать новые технологические методы увеличения отдачи ваших месторождений.
Цены на нефть на мировом рынке начнут сокращаться. Есть подозрение, что спрос все-таки будет отставать от предложения. Сейчас китайцы покупают нефть для своих резервных хранилищ, забирают избыток на рынке. А когда они их заполнят, то цены опять начнут падать. Это означает, что рентабельной нефти в России останется еще меньше.
